Интервью с Н.Гугуевой
о фильме «Двое и одна», 2008 г.
В 1999 году Наталия Гугуева сняла дебютный фильм «Двое и одна», хотя официально фильмография режиссера начинается с ленты «Форсаж». Любовную историю, снятую в документальном жанре, заметили и оценили кинокритики и зрители. На «Еврозийском телефоруме» фильм удостоился спецприза. И это в номинации, где с дебютанткой Гугуевой конкурировали маститые режиссеры (например, Алексей Погребной). На конференции «Инпут» в том же году фильм вызвал восторженные отклики коллег. Для того времени фильм Наталии Гугуевой оказался свежим глотком в документалистике, потому что рассказывал личную историю людей с максимально приближенного расстояния . Музыкант-саксофонист влюбляется в воздушную гимнастку из цирка. Ради нее он бросает музыку, которой был предан всю жизнь. И чтобы быть все время вместе с любимой, он делает с ней совместный цирковой номер. Номер завоевывает международное признание. Наконец, когда они вместе и к ним приходит слава, в их жизни появляется другая женщина...
Как сейчас, много лет спустя, оценивает свой фильм режиссер?
- Что вас с самого начала зацепило в этой истории?
- Потряс поступок мужчины, который бросает все ради любимой и лезет под купол цирка, где они делают номер, при этом, не имея ни способности к цирковому искусству, ни здоровья, ничего. Собственно, он потерял и свою профессию, потому что со временем ушли музыкальные навыки. Натруженные руки, не та способность производить звук…
Этот жертвенный на первый взгляд поступок - первое из-за чего хотелось снимать кино, разобраться в таком мужчине. Второе – сама героиня Галя, невероятно открытая, обаятельная, но в конце концов оставленная любимым мужчиной. Какая из брошенных женщин может, совершенно искренне сравнивая себя с соперницей Татьяной, сказать: «Я вот Васе говорю - будь с Таней помягче! Она и моложе, и неопытнее меня. Это я могла все терпеть, это я такой мотор без запуска и без выключения. А Таня все-таки женщина!». И третье. Мне хотелось понять вместе с героями, почему после 10 лет совместной жизни, которая состояла из редких встреч и долгих разлук, герои, наконец, получают то, о чем мечтали – возможность постоянно быть вместе! Так вот – почему после того, к чему они так долго шли, они не сумели сохранить свое чувство и свою семью?
- В какой момент отношений героев начали снимать?
- В тот момент, когда Галя еще рассчитывала, что Вася к ней вернется. И в фильме даже звучит фраза героини «разбитую чашку можно склеить» (имеются ввиду отношения главных героев). То есть, когда мы начали снимать, никто не знал, какая развязка будет у этой истории. В прессе потом кто-то написал, что это история с сюжетом, с четкой историей, с несколькими неожиданными поворотами в истории, что очень редко бывает в документальном кино.
- Фильм рассказывает очень интимную историю, связанную с любовными переживаниями мужчины и женщины, изменой... Как удалось вызвать героев на откровения?
- Вообще, влезть в атмосферу цирка очень непросто, это замкнутое пространство. Но мне помогло то, что я там некоторое время работала. И эти люди меня к себе пустили. Съемки начались в 1995 году. Потом, в силу разных причин, остановились. И за это время, пока мы не снимали фильм, с ними (с героями – прим. авт.) много чего произошло. Поэтому я больше участвовала в их жизни, чем снимала. Я стала другом для этих людей. Они мне доверяли.
- У вас не было мысли снять этот фильм методом длительного кинонаблюдения?..
- Во-первых, кинонаблюдение это только один из способов съемки. Конечно, если бы я снимала этот фильм сейчас, я бы за героями наблюдала больше. Но когда мы начинали снимать, было совсем другое время – мало кто тогда имел маленькие камеры, да и супер- VHS было достать нелегко.. Я снимала фильм, как частное лицо, за свои деньги, поэтому, на сколько смен нам удалось взять камеру, столько и сняли А во-вторых, история которая рассказана, наполовину произошла в прошлом, до того, как это было снято. Если же снимать только наблюдением, то фильм сужается до настоящего, до происходящего здесь и сейчас. Значит, отбрасывается большой пласт, который был в прошлом.
- Для того времени это, наверняка, новый шаг в документальном кино, когда автор настолько приближен к своему герою?..
- Да, но это я уже стала понимать после того, как фильм увидели коллеги и зрители, когда он получил приз на «Евразийском телефоруме». От критиков узнала о том, что же такого я сделала. В конце девяностых никто еще не брался за личные темы с такой степенью приближения к герою, потому что не знали, с какого боку к этому подойти. А тут - документальное кино с насыщенным событийным рядом, невероятная попытка приближения к герою...
- Какие эмоции вызывали у вас герои?
- Конечно, сопереживания. Мне хотелось ни столько разобраться, оценить происходящее с героями, сколько пережить происходящее с ними.
- О чем для вас эта история?
- Когда мы переводили на английский язык название фильма «Двое и одна», решили отказаться от буквального перевода «Two and one», а перевели фильм как «“A COUPLE AND A LADY”. То есть «Пара и Женщина». И женщина именно не просто как «женщина», а как «Леди», то есть Женщина с большой буквы. В этом переводе для меня более четко сформулировалось – о чем это кино!
- Это первая ваша работа. Наверняка, было непросто взаимодействовать с оператором?..
- Да, здесь я еще не совсем понимала, как надо выстраивать отношения с оператором. Хорошо, что в этой работе им оказался мой друг Стас Курцев. Но я интуитивно понимала, что его нужно заряжать этой историей, вдохновлять. Поэтому я постоянно ему рассказывала о героях, о тех переживаниях, которые с ними происходят. Во многом, он самостоятельно находил визуальный ряд. Кстати, оператор, который был в большей степени авантюрист, чем я, и подтолкнул меня к съемкам этой документальной истории. Получилось так. В то время я училась на сценарном отделении игрового кино и к неигровому относилась очень несерьезно. Во ВГИКе мне подсказали эту историю предложить известному режиссеру-документалисту Алексею Габриловичу. Я ее отнесла, она ему понравилась. Но через некоторое время Алексей Габрилович скоропостижно скончался. И мой друг оператор неожиданно сказал «А слабо нам самим снять?..» Арендовали камеру за свои деньги и сняли. Потом, кстати, было не понятно, как представлять кино на фестивале, что писать в анкетах. Это сегодня многие имеют свои камеры, возможность самостоятельного домашнего монтажа и т.д. И потому представляют свои работы от себя лично. А тогда это было чем-то необычным! В графе кинокомпания-производитель писали «Частное лицо».
- Как сейчас воспринимаете свой первый фильм?
- Я недавно пересмотрела этот фильм и поняла, что многие вещи интуитивно я делала правильно. Конечно, вижу и наивные проколы, как появление микрофона в кадре.. Но это было мое представление о документальном кино в то время. Но все же история там есть. И она держит. Она держит внимание до сих пор. Герои в такой непростой ситуации, я думаю, раскрыты. Конечно, снимать человеческую драму в документальном жанре не просто. И мне очень помогло обучение на сценарном отделении в игровой мастерской.
Юлия Сергеева, 2008 год